В этот день за голавликом пришлось немного походить. Рыба брала потихоньку — по две-три за раз в каждом месте. Вот так и приходилось рыбалить, периодически переходя с места на место.
В один из таких переходов поздоровался с шедшим навстречу рыбаком-спиннингистом. Вышел он видимо поразвлечь рыбалкой своего гостя («зять приехал» - подумал я) — высокого стройного молодого человека лет 28 — 30 приятной внешности, послушно следовавшего за ним и внимательно выслушивающего пояснения.
- Приветствую специалиста по голавлям, - полушутливо поздоровался со мной рыбак.
Обменявшись приветствиями (в своем предположении об их родстве я оказался прав), мы разошлись. Но молодой человек оставил родственника и словно приклеился ко мне.
- А на муху здесь судак ловится? — приглушенным голосом обратился он ко мне.
- На муху? Не пробовал. А вот на малька берет.
- А вы на что ловите? - не успокаивался мой неожиданный сопровождающий.
- Я ловлю голавля на кузнечика.
Мой нежданный попутчик не мешал мне ловить рыбу, вежливо держался в стороне метрах в пяти, говорил в пол голоса с явной заинтересованностью, так что не раздражал и не вызывал желания одной - двумя фразами избавиться от него. Неназойливо, но пристально он изучал мою снасть, искренне радовался каждому пойманному голавлю.
- Смотрите - смотрите, за кузнецом голавли вышли, - после очередной проводки снасти подсказал парень.
- Это окуни балуются, играют, - пояснял я ему, - но кузнеца, если и возьмет, то самый маленький из них.
- А я зимой на водохранилище окуня на два с половиной килограмма поймал.
- На окуня редко хожу, тем более сейчас в голавлиный сезон, - я тоже с интересом поддерживал разговор. - Но и здесь вот на этом самом месте месяц назад за пятнадцать минут двенадцать окуней поймал: под локоть — грамм по 800.
Вот так, переговариваясь, мы и ходили по берегу от одной голавлиной стоянки к другой. Мой попутчик не упускал из вида родственника, но следовал за мной, как говорится, по пятам.
- С детства помню, как ловил голавлей мой дедушка, - поделился воспоминаниями молодой человек. - У него огород спускается прямо к Дону. Он подведет меня к берегу, говорит: «Смотри, внучек, голавли на мель на песок вышли». Поймает кузнечика, насадит на крючок, подкрадется к воде между деревьями, забросит удочку. Как поймает голавля идет грядки полоть. Прополет одну, опять кузнечика насаживает и к воде с удочкой крадется.
- Я ловлю голавля так же как твой дед, только не подкрадываюсь к воде, а снасть сплавляю на такое расстояние, чтобы рыба не боялась. Ну вот, язь начал клевать, - прокомментировал я очередную поклевку.
- А что они клюют по разному?
- По разному.
В подтверждении моих слов из воды шумно выпрыгнула средних размеров серебристая рыба, стараясь сорваться с крючка, заметалась на поверхности, сопротивляясь вываживанию.
- Все, конец рыбалки, - с некоторым сожалением прокомментировал я свой улов. - Мало того, что язь, а значит голавль ушел, так еще и шума наделал своими кульбитами. Всю рыбу распугал.
Я стал сворачивать и увязывать снасть. Мой попутчик с явным сожалением смотрел на сборы. Потом попрощался и направился в сторону приведшего его рыбака.